THE NEW APPROACHES TO COMPREHENSION OF MEDICALIZATION IN INTERNATIONAL SOCIOLOGY OF MEDICINE

Abstract

The article presents main characteristics of the conception of medicalization, from its theoretical substantiation. The evolution of ideas of Western researchers of the given problem is analyzed from 1970 to 2010. The increasing of number of studies and theoretical reflexing concerning medicalization resulted in development of such parallel conceptions as medicamentalization and biomedicalization.

Full Text

Термин «медикализация» вошёл в лексикон зарубежных социологов и философов в 1970-е годы, а в отечественной литературе отдельные методологические разработки данной проблемы появились позднее [1-2]. Под медикализацией обычно понимают процесс, в ходе которого некоторые аспекты человеческой жизни начинают рассматриваться как медицинские проблемы, хотя ранее они не считались патологическими. Именно в таком смысле используется термин «медикализация» в прикладных исследованиях российских учёных [3, 6]. Одним из первых европейских авторов, использовавших этот термин как научное понятие, был И. Иллич, написавший книгу «Медицинская Немезида» [7], в которой современная ему медицина была подвергнута резкой критике. Согласно И. Илличу, современная медицина не столько спасает людей от болезней, сколько сама порождает заболевания. Побочные эффекты терапии могут быть опасней того заболевания, против которого она направлена. Прогресс медицины приводит не к уменьшению числа больных, а к увеличению числа пациентов. Пациенты же оказываются в зависимости от врачей, сосредоточивших в своих руках чрезмерную власть. В конечном итоге медицина становится контрпродуктивной, т.е. она не достигает тех целей, которые перед ней ставятся обществом, но приобретает власть над обществом. Важно вернуть людям правильное понимание собственной природы, в которой неизбежно присутствуют боль, страдание и смерть. Технологическое лидерство в развитии медицины и формирование социологии медицины как академической дисциплины в США обусловили бурные дискуссии о медикализации как в академической среде, так и на страницах прессы. Так, американский психиатр Т. Шаш связал медикализацию с расширением полномочий психиатров [8], а медицинский социолог И. Зола указал на то, что медицина потеснила такие традиционные институты социального контроля, как религия и право, что привело к медикализации различных сторон жизни, а здоровье из инструментальной ценности превратилось в главное благо [9]. Идеи всех этих исследователей нашли поддержку у критически мыслящих авторов, и в дальнейшем стало появляться всё больше работ, посвящённых изучению медикализации конкретных состояний человеческого организма или форм поведения. Классическим примером медикализации стала ситуация вокруг диагноза «синдром дефицита внимания/гиперактивности» [6]. Особый интерес к медикализации характерен для феминистского дискурса [10, 11]. В рамках этого подхода рассматриваются медикализация беременности и родов, предменструального синдрома, менопаузы. Если первоначальное понимания медикализации было связано в первую очередь с критикой власти врачебного сообщества, то в дальнейшем внимание исследователей медикализации переключилось на критический анализ фармацевтической индустрии как агента медикализации. Отправной точкой нового понимания медикализации стала книга Л. Пайер [13], в которой представлены примеры конструирования патологических состояний, которое происходит под влиянием фармацевтических компаний, заинтересованных в выводе на рынок новых лекарственных препаратов. Но, согласно Л. Пайер, у новой формы медикализации есть позитивная сторона: пациенты получили большую свободу, освободившись от опеки со стороны врачей. Тема влияния фармацевтических компаний на медикализацию получила большую популярность. Целый номер журнала «PLoS Medicine» в 2006 г. был посвящён практике расширения диагностических границ болезней и повышения осведомлённости общественности о них с целью расширения рынков сбыта для новых лекарственных препаратов [13]. Такая практика получила англоязычное название «disease mongering», которое может быть переведено, как «впаривание болезней». По мнению П. Конрада [14], кроме врачей и фармацевтических компаний существуют и другие «двигатели медикализации». К ним он относит потребителей, технологии и управление медицинской помощью с целью уменьшения расходов на здравоохранение (Managed care). Поведение потребителей выступает как фактор медикализации, поскольку здоровье в рыночной экономике превращается в товар. Реклама лекарств способствует привлечению внимания к медицинским проблемам. Новые представления в обществе о здоровье и красоте создают спрос на медицинские услуги. Развитие технологий повышает диагностические возможности медицины и расширяет круг потенциальных больных. Управление медицинской помощью в США становится фактором медикализации психических расстройств, поскольку оно предполагает замену дорогостоящей психотерапии на более дешёвое медикаментозное лечение. Использование лекарственных средств и медикализация - это не одно и то же. Существуют формы медикализации, в которых использование лекарственных препаратов хотя и присутствует, но не является ключевой составляющей (медикализации родов и др.). Однако, согласно Дж. Абрахаму [15], социокультурные особенности потребления лекарственных препаратов невозможно адекватно описать в рамках концепции медикализации. Взамен он предлагает концепцию медикаментизации или фармацевтикализации (pharmaceuticalization). Медикаментизация понимается как процесс, в ходе которого социальные, поведенческие или телесные проявления врачами и пациентами признаются состояниями, требующими использования медикаментов. Главными примерами выступают использование анксиолитиков для лечения депрессии, риталина для лечения синдрома дефицита внимания/гиперактивности, виагры для лечения эректильной дисфункции. Кроме того, даже использование препаратов, предназначенных для снижения уровня холестерина, может рассматриваться как проявление медикаментизации. Приведенные выше примеры объединяет тот факт, что до недавнего прошлого данные состояния корректировались с помощью нелекарственных методов. Коррекция могла быть как медицинской (психотерапия), так и немедицинской (изменение образа жизни). Среди факторов медикаментизации Дж. Абрахам выделяет следующие: экономические интересы фармацевтической индустрии, политика государственного регулирования и консьюмеризм. Влияние государственного регулирования заключается в том, что регуляторные органы требуют от фармацевтических компаний доказательств качества, эффективности и безопасности их продуктов, но не требуют данных о терапевтических преимуществах новых препаратов в сравнении с уже присутствующими на рынке. В результате становятся одновременно доступными множество однотипных препаратов, обладающих схожими свойствами (me-to drugs). В сентябре 2011 г. в Великобритании, в университете Уорвика (Warwick University), состоялся симпозиум по теме «Медикаменты в обществе», на котором собрались ведущие исследователи проблемы медикаментизации и были намечены перспективы дальнейших исследований. В настоящее время британскими социологами опубликован ряд работ, касающихся медикаментизации и содержащих множество примеров расширения применения того или иного лекарственного препарата [16-18]. Медикаментизация является не единственным новым концептом в дискурсе о медикализации. Появление новых методов генетического анализа и пренатальной диагностики породило представление о том, что с их помощью можно узнать о здоровье будущих детей. Обращаясь к генетическому консультированию, некоторые женщины принимают решение об искусственном прерывании беременности в случае выявления риска развития какой-либо патологии. Таким образом, достижения биотехнологий позволяют говорить не просто о медикализации патологии и девиации, а о более широком контроле над благополучием человека. Для рефлексии над новыми вызовами со стороны технологий А. Кларк и Дж. Шим предложили концепцию биомедикализации [11, 19]. С их точки зрения, исторический переход от медикализации к биомедикализации связан с переходом от контроля над биологическими феноменами к их целенаправленному конструированию. Если раньше медицина искала средства для коррекции уже развившейся патологии, то биотехнологии открывают возможность не просто лечить, но и улучшать нормально функционирующий организм. В последнем случае пределов медикализации просто не существует. В качестве факторов расширения биомедикализации А. Кларк и Дж. Шим называют политэкономическое развитие сектора биомедицины, повышенное внимание представителей среднего класса к собственному здоровью, технологическую и научную природу биомедицины, а также изменение способов создания, распространения и потребления биомедицинской информации. Таким образом, в последнее десятилетие в дискурсе о медикализации появились новые концепции медикаментизации и биомедикализации. Как и весь дискурс о медикализации, они несут социальную критику по отношению к сложившемуся в биомедицине и фармацевтике порядку вещей. Первоначальная озабоченность властью врачей и «медицинским империализмом» сменилась более глубоким пониманием процессов, происходящих в современной медицине. Расширение круга агентов медикализации, а особенно включение в него потребителей медицинских услуг и фармацевтических продуктов, сделало моральную оценку медикализации ещё более неоднозначной. Теоретические разработки, полученные в западной социологии медицины, могут быть полезны для понимания процессов, происходящих в российском здравоохранении.